Мой друг Гитлер (пер. Г. Чхартишвили)   ::   Мисима Юкио

Альпийские долины были еще покрыты снегом, и моя музыка медленно кружилась, падая вниз. Листки, упавшие на снег, терялись на белом. Зато те, что попали на первые весенние проталины, казались сверху эдельвейсами… Эх, Эрнст, по-настоящему мне следовало бы посвятить свою жизнь искусству.

Рем . Превосходно! Адольф – человек искусства, Эрнст – человек военный. Возьмемся за руки – и вперед.

Гитлер . Ты полагаешь, такое возможно и сейчас?

Рем . Конечно, возможно.

Гитлер . Ну-ну… Да, жаль, что я оставил искусство. Подобно великому Вагнеру, я крепко держал бы кастрюлю этого мира за ручки, имя которым Смерть и Тщета. Я бы вываливал страсти представителей людского рода на сковороду и, как опытный повар, поджаривал бы их на вечном пламени великана Сурта. Это занятие куда более приятное, да и славу бы я приобрел куда более лестного свойства. А то стал канцлером и слышу, как по углам шепчутся: «Происхождения самого низкого, и образования, образования – практически никакого!..» Я хочу, чтобы ты, Эрнст, вспомнил, чему ты учил меня, что вдалбливал в мою голову, когда был капитаном?

Рем . Что?

Гитлер . Ты же сам только что сказал: «Как важна поддержка военных для создания партии». Вот чему ты меня научил.

Рем . Ну и что?

Гитлер . Вот и воскреси в памяти свой собственный урок.

Рем . Теперь дела обстоят иначе.

Гитлер . Нет, законы политики всегда неизменны.

Рем . Ладно, давай начистоту. Конечно, ты прав: поддержка военных необходима, была необходима тогда, необходима она и сейчас.