Беппо   ::   Байрон Джордж Гордон

LXX

Красавицу, хотя он турок был,

Немой любви сперва пленили знаки.

Ведь туркам женский пол куда как мил,

И так завидна жизнь турчанок в браке!

Там женщин покупают, как кобыл,

Живут они у мужа, как собаки:

Две пары жен, наложниц миллион,

Все взаперти, и это все - закон!

LXXI

Чадра, гарем, под стражей заточенье,

Мужчинам вход строжайше воспрещен.

Тут смертный грех любое развлеченье,

Которых тьма у европейских жен.

Муж молчалив и деспот в обращенье,

И что же разрешает им закон,

Когда от скуки некуда деваться?

Любить, кормить, купаться, одеваться.

LXXII

Здесь не читают, не ведут бесед

И споров, посвященных модной теме,

Не обсуждают оперу, балет

Иль слог в недавно вышедшей поэме.

Здесь на ученье строгий лег запрет,

Зато и "синих" не найдешь в гареме,

И не влетит наш Бозерби сюда,

Крича: "Какая новость, господа!"

LXXIII

Здесь важного не встретишь рыболова,

Который удит славу с юных дней,

Поймает похвалы скупое слово

И вновь удить кидается скорей.

Все тускло в нем, все с голоса чужого.

Домашний лев! Юпитер пескарей!

Среди ученых дам себя нашедший

Пророк юнцов, короче - сумасшедший.

LXXIV

Меж синих фурий он синее всех,

Он среди них в арбитрах вкуса ходит.

Хулой он злит, надменный пустобрех,

Но похвалой он из себя выводит.