JК
Печора :: Азаров Юрий Петрович
Страница: 326 из 446И теперь убийство Морозовой стали связывать с вами…
– Со мной?!
– Я сама листала огромное дело, где было множество показаний о том, что видели вас в номере Морозовой в ночь на девятнадцатое февраля. Я еще обратила внимание, что почему-то при этом упоминалась отмена крепостного права…
– Чепуха какая-то! – сказал я.
– Я тоже думала, что чепуха, но меня эта отмена крепостного права очень поразила. И еще поразило то, что в бумагах перечисляются все наши герои – и Иннокентий Десятый, Веласкес, боярыня Морозова, Макиавелли, Лукреция Борджиа. И еще я обратила внимание на то, что некоторые бумаги были написаны вашей рукой. Я ваш почерк ни с чьим не спутаю. Неужели вы унизились до того, что сами стали писать доносы?
Света смотрела на меня в упор.
– Молчите? Значит, писали?!
– Значит, писал, – ответил я.
– Зачем же вы? Выходит, говорить и восхищаться протопопом Аввакумом – это одно, а жить по законам честности – это совсем другое!!! Но сейчас совсем о другом я хочу узнать. Вы действительно были в ночь на девятнадцатое февраля в номере Морозовой?
Света смотрела со злостью. В её глазах сверкало нетерпение, и скажи я, что я был в номере, я тут же получил бы такую жестокую и, впрочем, весьма желанную и справедливую пощечину.
– А ты как считаешь? – спросил я и так беззащитно посмотрел в её бархатные глаза, что она вмиг смягчилась.
– Я вам верю.
– На вокзале я был, – ответил я, и Света вздрогнула,- а в номере не был. Меня поразило её лицо…
– Вам нельзя отсюда уезжать.
– Со мной?!
– Я сама листала огромное дело, где было множество показаний о том, что видели вас в номере Морозовой в ночь на девятнадцатое февраля. Я еще обратила внимание, что почему-то при этом упоминалась отмена крепостного права…
– Чепуха какая-то! – сказал я.
– Я тоже думала, что чепуха, но меня эта отмена крепостного права очень поразила. И еще поразило то, что в бумагах перечисляются все наши герои – и Иннокентий Десятый, Веласкес, боярыня Морозова, Макиавелли, Лукреция Борджиа. И еще я обратила внимание на то, что некоторые бумаги были написаны вашей рукой. Я ваш почерк ни с чьим не спутаю. Неужели вы унизились до того, что сами стали писать доносы?
Света смотрела на меня в упор.
– Молчите? Значит, писали?!
– Значит, писал, – ответил я.
– Зачем же вы? Выходит, говорить и восхищаться протопопом Аввакумом – это одно, а жить по законам честности – это совсем другое!!! Но сейчас совсем о другом я хочу узнать. Вы действительно были в ночь на девятнадцатое февраля в номере Морозовой?
Света смотрела со злостью. В её глазах сверкало нетерпение, и скажи я, что я был в номере, я тут же получил бы такую жестокую и, впрочем, весьма желанную и справедливую пощечину.
– А ты как считаешь? – спросил я и так беззащитно посмотрел в её бархатные глаза, что она вмиг смягчилась.
– Я вам верю.
– На вокзале я был, – ответил я, и Света вздрогнула,- а в номере не был. Меня поразило её лицо…
– Вам нельзя отсюда уезжать.