В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Иннокентий еще держался, сколько мог, с достоинством, но внутри уже был разрушен, у него отнялись все способности сопротивляться, искать выход, спасаться. Еще не было одиннадцати утра, когда секретарша, не допустившая Иннокентия к шефу, сказала, что, как она слышала, назначение Володина задержано заместителем министра. Новость эта, хотя и не до конца проверенная, так сотрясла Иннокентия, что он не имел даже сил добиваться приема и убедиться в истине. Ничто другое не могло задержать уже разрешенный его отъезд! На его назначение в ООН уже была виза Вышинского, место резервировано за Советским Союзом... Значит он раскрыт... Как-то видя все потемневшим и плечи чувствуя как бы оттянутыми полными ведрами, он вернулся в свою комнату и только мог сделать одно: запереть дверь на [267] ключ и ключ вынуть (чтоб думали - он вышел). Он мог сделать так потому, что сосед, сидящий за вторым столом, не вернулся из командировки. Все внутри Иннокентия противно обмякло. Он ждал стука. Было страшно, раздирающе страшно, что сейчас войдут и арестуют. Мелькала мысль - не открывать дверей. Пусть ломают. Или повеситься до того, как войдут. Или выпрыгнуть из окна. С третьего этажа. Прямо на улицу. Две секунды полета - и все разорвалось. И погашено сознание. На столе лежал пухлый отчет экспертов - задолженность Иннокентия. Прежде чем уезжать, надо сдать проверенным этот отчет. Но тошно было даже смотреть на него. В натопленном кабинете казалось холодно, знобко. Мерзкое внутреннее бессилие! Так и ждать в бездействии своей гибели... Иннокентий лег на кожаный диван пластом, ничком.