В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Квадратик этот, перекрещенный металлическими прутками, был по всему - отдушина, хотя и неизвестно, куда или откуда ведущая. И вдруг с отчетливостью представилось ему, что эта отдушина - вовсе не отдушина, что через нее медленно [333] впускается отравленный газ, может быть вырабатываемый вот этой самой гудящей машиной, что газ впускают с той самой минуты, как он заперт здесь, и что ни для чего другого не может быть предназначена такая глухая каморка, с дверью, плотно-пригнанной к порогу! Для того и подсматривают за ним в глазок, чтобы следить, в сознании он еще или уже отравлен. Так вот почему путаются мысли: он теряет сознание! Вот почему он уже давно задыхается! Вот почему так бьет в голове! Втекает газ! бесцветный! без запаха!! Ужас! извечный животный ужас! - тот самый, что хищников и едомых роднит в одной толпе, бегущей от лесного пожара - ужас объял Иннокентия и, растеряв все расчеты и мысли другие, он стал бить кулаками и ногами в дверь, зовя живого человека: - Откройте! Откройте! Я задыхаюсь! Воздуха!! Вот зачем еще глазок был сделан конусом - никак кулак не доставал разбить стекло! Исступленный немигающий глаз с другой стороны прильнул к стеклу и злорадно смотрел на гибель Иннокентия. О, это зрелище! - вырванный глаз, глаз без лица, глаз, все выражение стянувший в себе одном! - и когда он смотрит на твою смерть!.. Не было выхода!.. Иннокентий упал на табуретку. Газ душил его...

92

Вдруг совершенно бесшумно (хотя запиралась с грохотом) дверь растворилась.