Опыт курса по изучению священного писания (Ветхий завет, Том 2)   ::   Мень Александр

Вслед заавтором Кн. Притчей александрийский мудрец видит в Премудрости и личностное начало, своего рода ипостась Сущего:

Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние Славы Вседержителя: посему ничто оскверненное не войдет в нее.

Она есть отблеск вечного света, и чистое зеркало действия Божия, и образ благости Его.

(7,25-26)

В одном случае мудрец даже прямо называет ее Логосом - Словом Божиим, но так же, как и в Притчах, здесь еще не открывается Триипостасная тайна. Премудрость есть Ангел Ягве, Его Слава и образ Богоявления. Беспредельный и Непостижимый, когда обращен к Своему творению, действует как Премудрость. Она есть "энергия", излучение Силы Сущего:

Она - одна, но может все, и, пребывая в самой себе, все обновляет.

(7,27)

Перед нами попытка выразить на философско-поэтическом, иконном языке библейское учение об отношении Творца к миру. Он - сокровенен, но становится явным через Свою Премудрость. Она пронизывает мир и вместе с тем "пребывает в Боге" как "таинница божественного Разума".

Можно сказать, что люди, размышлявшие над этими словами, были подготовлены к принятию вести о Слове, явившемся в мир. Образ Премудрости, "восседающей на престоле с Богом", стал той иконой, в которой христианская мысль могла увидеть первые неясные контуры Троичного Откровения. В античном мире его предчувствовали философы, говорившие о Божественном Логосе. Так нашли путь друг к другу эллинство и Ветхий Завет.

5. Св. История.