Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Каштанов поднимает палец:

— Знаешь, сколько стоит новая «Волга» на чёрном рынке? — спрашивает. — Почти вдвое дороже. Сомнительно, чтобы Бабаевский взял такие деньги с собой. Кроме того, никому на работе, а также отцу — он живёт с отцом — не говорил, что хочет продать автомобиль. Значит, поехал на юг на машине. Отец даже помогал поставить чемодан в багажник. Отбыл двенадцатого июня, и ни одной весточки.

Я уже давно понимал: если этот Бабаевский сам не объявится в ближайшие дни, дело может оказаться запутанным и малоперспективным. Кажется, такого же мнения придерживается и Каштанов, потому что вызвал именно меня: знал мою любовь к самым запутанным делам.

Полковник посмотрел на часы и сказал:

— Подождём ещё пять — десять минут. Дело в том, что вчера в автоинспекцию ездил Чижов. Ознакомиться с документами, на основании которых «Волгу» Бабаевского сняли с учёта. Ну, знаешь, у Чижова глаз намётанный: ему почему-то не понравилась подпись Бабаевского в документах. Вчера взяли образец подписи Евгена Максимовича и вот сейчас должны принести результаты экспертизы. Мне лично на девяносто процентов ясно: преступление.

— Имеется в виду, что машину продал не Бабаевский, а кто-то другой?

— Правильно.

— Ничего сложного… — похлопал я ладонью по картонной папке. — Выясним, кто приобрёл машину, и через покупателя выйдем на преступника.

— Давай, давай, — задумчиво говорит Каштанов. — Раз плюнуть! — Но смотрит остро, и я опускаю глаза.