Дело Фершо   ::   Сименон Жорж

Уже два-три дня стояла гнетущая жара. Сезон дождей задерживался. Все вокруг, даже животные, чувствовали, что в неподвижном небе, через которое пробивалось вечно бодрствующее солнце, творится что-то неладное. Дождя ждали с минуты на минуту. Обезумевшие насекомые наталкивались на стены и озлобленно кусались. Иногда казалось, что вот-вот хлынет ливень. Неизвестно откуда налетевший ветер поднимал с земли пыльный вихрь, похожий на циклон. Но, едва достигнув первого перекрестка, обессиленно падал. Спокойное море было, однако, белым от пены.

В углу веранды Марта повесила на защипках сушить две промокшие с утра сорочки Мишеля.

Он писал механически, не вникая в слова, которые ему диктовали, будто набрасывая покрывало на свои мысли, которые звучали, как затухающая радиоволна, после чего внутренние голоса слышались еще более отчетливо.

Арика... Икике... Кальдера... Ла Серена... Все решалось там. Дражайшая донья Риверо выиграла партию. Они жили теперь вместе в просторном доме в окрестностях Вальпараисо, богатой американке демонстрировалось все самое лучшее в Чили.

Как же писала Гертруда Лэмпсон? Письмо лежало в кармане, но Мишель знал его наизусть.

"Это настоящий праздник с утра до вечера и с вечера до утра. Для нас часто день превращается в ночь, а ночь в день. Как жаль, милый мальчик, что вас нет здесь. Ведь вы так любите праздники..."

Откуда она знала, что он любит праздники? Впрочем, письмо не имело значения. Важны были не слова.