Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

И опять Комлев сказал:

- Костью широк.

- В грузчики гожусь?

- Хоть завтра могу определить - баржи разгружать. - Кирилл вдруг прищурился и залился тоненьким, не подходившим к его фигуре смехом: - А своего знакомца, дружка моего - Ивана-солдата помнишь? Тоже здесь, в Питере. И знаешь, кем он тут состоит?

- Кем?

Кирилл опять засмеялся:

- Иван теперь важная птица. На большой должности состоит... Старшим дворником.

- Вот бы его повидать!

Кирилл покачал головой:

- А вот уж этого нельзя. Никак нельзя.

Он поглядел на Гришу, подумал. И будто решился:

- Ладно. Тебе-то я могу сказать. Ты ведь к этому делу причастен. Помнишь, носил ты в лес Кейнину книжки, красивые такие, листки в них будто в голубизну малость ударяют, с черной печатью - орел лапы распятил, - ну, все как полагается?

- Паспортные бланки. Помню, - сказал Гриша.

- Одну из таких книжек Кейнин отдал Ивану. Годов ему по паспорту прибавили, бородищу мой дружок отрастил во всю грудь, до пояса, вероисповедание ему поменяли: из старовера православным сделали... Ну, и ясное дело - фамилию вписали другую. Только имя, Иван, оставили. Но помни, Гриша: говорю тебе только как Шумову, как человеку, к этому делу причастному...

Дверь приоткрылась, просунулась голова Шелягина.

- Слушаю, слушаю - будто голос Комлева. Что за притча? Знакомы вы, что ли?

- Мы с Шумовым родственники: деды на одном плетне онучи сушили! Вот встретились, разговорились...