Тетрадь третья   ::   Цветаева Марина

настоящие добрые чувства были, раз человек так уверенно на них ссылается — так до самой подписи и не догадалась, а прочтя — безумно обрадовалась — всеми своими старыми добрыми чувствами.

Дорогой друг! А ведь (1921 г. — 1931 г.) пожалуй — десятилетие дружбы!

(NB! Я уехала из Р<оссии>в 1922 г. и до 1931 г. его не видала. Начало письма к художнику Синезубову. [143] )

* * *



Мур — конец августа 1931 г.

— Мама! Почему Вы всегда надеетесь только на неприятные вещи??

* * *



(«Вот придем, а их не будет», «вот дождь пойдет — и ты простудишься» и т. д.)

* * *



— Папа! Как Вы могли дать Толстому [144] два яйца, а мне не оставить ни одного. Ведь я же Ваш сы-ын! Ведь это же важнее, чем друг! Ведь я же больше Ваш сын, чем Толстой Ваш друг!

* * *



— Не скрипи, Мур, как колесо!

— У автомобиля колеса не скрипят, они плотные. Только у грузовика.

* * *



Мечта: — Буду богатый, куплю себе виллу, а по воскресеньям буду катать в такси министров.

(NB! привилегированный шоффёр)

* * *



— дóлеже —

(собственное, самому непонятное слово, постоянно вставляет)

* * *



мечетаю — мечета — нажмал —

* * *



(Конец черной кожаной квадратной тетради.

В ней стихи: Лучина — Стихи к Пушкину — Ода пешему ходу — Дом («Из-под нахмуренных бровей…»).

Конец июня — 5-ое сент<ября> 1931 г. Мёдон — лето поездок в Шавиль, дружба с ткачихой.)



ИЗ СЕРОЙ КРОХОТНОЙ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ,

в к<отор>ой последняя запись: «Какой ффон!»

* * *

|< Пред. 85 86 87 88 89 След. >|