Гимн Лейбовичу   ::   Миллер Уолтер Майкл

Исповедь всегда была трудна для брата Франциска: ему никогда не удавалось найти нужные слова для объяснения своих прегрешений, и сейчас, пытаясь вспомнить и объяснить собственные побуждения, он использовал формулировку «то ли да, то ли нет», очевидно, потому, что сам не знал, да или нет.

— Я думаю, что на некое время у меня помутилось сознание, — промолвил он наконец.

Чероки открыл рот, собираясь закончить дело и явно не желая в нем копаться.

— Ясно. Ну, что еще?

— Обжорство в помыслах, — сказал Франциск после паузы.

Священник вздохнул.

— Я думал, мы уже покончили с этим. Или это было еще раз?

— Вчера. Это была ящерица, отец мой. На ней были голубые и желтые полосы, и такие великолепные лапки — толстые, как ваш большой палец, и пухлые. И я стал представлять, что вкусом она должна походить на цыпленка… поджаренного, всего золотистого снаружи и хрустящего, и…

— Хватит, — прервал его священник. Только тень отвлеченной мысли промелькнула на его старческом лице. В конце концов, мальчик слишком много времени провел на солнце.

— Ты получал удовольствие от этих мыслей? Ты не пытался избавиться от искушения?

Франциск покраснел.

— Я… я пытался поймать ее, но она убежала.

— Итак, ты согрешил не только в помыслах, но и деянием. Это было только один раз?

— Да, только один.

— Итак, в помыслах и деянием взалкал мяса во время великого поста. Пожалуйста, сын мой, после этого будь так тверд, как только сможешь.