Кесаревна Отрада между славой и смертью   ::   Лазарчук Андрей

Но и в Мире он оставался на виду у прочих лишь до тех пор, пока не осознал: Истина в самом низу. И с тех пор живет он среди нищих и гонимых, самый из них гонимый и нищий: А есть еще Темные храмы. Где живут (хранятся?) живые мертвецы, подобные степным царям. Существующие одновременно и в мире живых, и в мире мертвых. Могущество их не вполне объяснимо: но от всего этого веет какой-то древней жутью. Может быть, потому, что и Бог до создания им Мира живых был кем-то (чем-то?) подобным. Дядюшка Светозар как-то увязывал появление религии на Земле с накоплением железа. Здесь оно горит, поэтому его мало. Там же - становится все больше и больше. Уже - горы железа. Железо гасит, убивает самоё чародейство, но не убивает память о нем. Из этой памяти и вырастает вера в богов, которых невозможно увидеть, которые могут все, но не делают ничего: и вместе с тем перенесение чуда из внешнего мира в мир внутренний, подвиги духа, отвага жить без надежды: И еще - может быть, показалось? - дядюшка морщился то ли болезненно, то ли брезгливо, когда она попыталась задать - всего раз или два - вопрос о том, что было до происхождения мира: до Бога: И еще - Якун говорил, что кто-то в нас уже все решил и потом только ставит нас в известность - нашими же делами. А я вот лежу и медленно помираю. Значит, именно этого я хочу? Как странно:

Четыре дня Алексей не знал ни минуты отдыха.