Клуб удивительных промыслов   ::   Честертон Гилберт Кийт

С этими словами он вонзил лезвие в щель и рассек ставни, приоткрыв кусок оконного стекла. В комнате за окном было темно, стекло казалось матовым и темным, как грифельная доска. Потом мы кое-что увидели - и отшатнулись, у нас перехватило дыхание. К стеклу приникли чьи-то глаза, настолько приникли, что окно казалось маской.

Наконец мы увидели бледное лицо и яснее услышали голос:

- Когда я выйду?

- Что бы это значило? - спросил я.

Руперт не ответил, но поднял трость и, словно шпагой, проткнул стекло. Получилась, как ни странно, очень аккуратная, маленькая дырка; и тут же из нее хлынул жалобный голос, молящий о свободе.

- Вы не можете выйти, мадам? - спросил я, наклоняясь к дыре в немалом смущении.

- Выйти? Конечно, не могу, - горестно отвечала незнакомка. - Они не отпускают. Я им говорила. Я просила - не пускают! Никто не знает обо мне, никто сюда не приходит. Они могут держать меня здесь, пока...

Воспламененный мрачной тайной, я занес палку, чтобы совсем разбить стекло, но Руперт почему-то схватил меня за руку со странной и сдержанной суровостью, словно хотел меня удержать, но так, чтобы никто не видел. Я замешкался, чуть-чуть обернулся - и застыл, как Руперт, ибо увидел, что у парадного входа стоит неподвижный, словно колонна, человек и смотрит из-за колонны во дворик. Лица мы увидеть не могли, но почему-то понимали, что смотрит он на нас. Надо сказать, я восхитился хладнокровием Руперта.