Окаянный груз   ::   Русанов Владислав

Что ты, мычишь, ровно девке первый раз в любви признаешься?

— Эх! Войцек… По приказу пана польного гетмана не сотник ты больше в Богорадовке.

— Так… — Войцек ничем не выдал удивления или возмущения. Только плечи стали чуть жестче. — Это как понимать?

— А понимай, как можешь. Или как хочешь. Это все, что для тебя, горячая ты голова, пан Чеслав Купищанский и пан Зджислав Куфар сделать смогли. С сотников убрать. Чтоб и имя с гербом твои в реестре не поминались до поры до времени. Чтоб у грозинчан и повода рта раскрыть не было. А равно и у выговских… Тьфу, проклятущее семя, хлыщи столичные, на границу бы их да в ночной дозор, зимой в мороз, или в дождь, в слякоть! Эх!!! — Полковник взмахнул кулаком, но об стол, как намеревался, не ударил. Просто махнул рукой.

— Так… — протянул богорадовский сотник, вернее, бывший сотник. Дернул щекой, задрожал кадыком от гнева. — Добро… Вот и награда за службу безупречную. Вот тебе, Войцек Шпара, и за кровь в стычках с зейцльбержцами пролитую, за ночи бессонные…

— Не трави душу, слышь, сотник, — тряхнул седым чубом полковник. — Без тебя тошно.

— Я т-т-т-только в той стычке пятерых бойцов п-по-отерял, надежных, проверенных товарищей. Думал, не зря. Д-думал службу королевству сослужу, измену преступную открою. Ан нет… Не ну-ну-нужна, выходит, наша служба.