Рабин, он и в Африке Гут   ::   Лютый Алексей

Мозгом Андрей, конечно, понимал, что сейчас просто пройдет сквозь видение, но поделать с собой ничего не мог. Прямо перед миражом он закрыл глаза и шагнул вперед, рассчитывая поймать пустоту, но вдруг почувствовал, что его руки схватились за край тюка, свисавшего со спины последнего верблюда. Не веря своему счастью, Андрюша рванул тюк на себя.

— Ай-ай-ай-ай-ай! — тут же завопил наездник на спине верблюда. — Кираул. Гирабят. Сапасите, кито-нибуть.

— Мужики, они настоящие! — тут же истошно заорал Попов, и верблюд, вильнув задом, от его вопля повалился на песок.

— Настоящие, мать вашу!

Упал следующий верблюд…

— ЖИ-ИВЫ-ЫЕ-Е-Е!

Песком с головой засыпало пятерых охранников каравана, бросившихся выручать своих товарищей…

От истошного крика Попова могли бы проснуться и мертвые, если бы, конечно, Андрей изобразил звук трубы страшного суда. А так ему удалось только разбудить Жомова. Спросонья не разобрав, где находится и что вокруг происходит, но всегда помня о служебном долге, Ваня одним движением отстегнул от пояса дубинку, вторым — оказался на ногах, третьим уложил на песок какого-то аборигена, оказавшегося в опасной близости, ну и лишь потом только спросил, ткнув в поверженного «демократизатором»:

— А это кто такие?

— Видимо, местное население, — сделал предположение Рабинович.