Авиаторы об авиации   ::   Галлай Марк Лазаревич

Потому трудно разделить нотку этакого

сожаления-осуждения, звучащую в некоторых литературных произведениях, где

конструктор, добившись осуществления своего проекта, а значит — расширения

конструкторского бюро, «отрывается» от чертежной доски (это звучит почти так же

криминально, как «отрывается от коллектива»).



Следующий этап: машина спроектирована, изготовлена — идут испытания.

Сюрприз следует за сюрпризом, один неприятнее другого: то обнаруживается

недостаток управляемости, то ломается («не держит») деталь, вроде бы по расчету

достаточно прочная, то летчик жалуется на плохой обзор при заходе на посадку...



Наконец самолет испытан. Основные недостатки, всплывшие на свет божий в

испытательных полетах, исправлены — это называется доводкой, — и, как

венец всего, правительственное постановление: «Принять к серийному

производству...»



Машина в серии! Конструктор может вздохнуть свободно? Как бы не так! Его

берут за горло требования — увы, справедливые — со стороны технологов,

вопросы экономики, недоработки десятков и сотен смежников, даже перебои

материально-технического снабжения...



И вот машина пошла в бой! А бой — это не просто полет, даже

испытательный. Тут недостатки самолета оплачиваются по другому счету.