Авиаторы об авиации   ::   Галлай Марк Лазаревич

И ощутили «смешанное чувство подавленности, отвращения и, как ни странно,

жалости...». Да, жалости! Это тоже одна из составляющих сложного сплава чувств,

владеющего человеком на войне. Если, конечно, он настоящий человек. Кравцова не

хочет обходить и этого, казалось бы, в разгар боев достаточно «спорного»

чувства.



Не обходит она и того, что принято именовать прозой жизни — вплоть до

паразитов, которых приходилось истреблять в собственных постелях: «Собственно

говоря, ничего удивительного нет, — философски констатирует автор, —

Дом, где мы живем, как и многие другие дома в станице, полон народу... Здесь и

раненые, и те, кто на отдыхе, с передовой... Солдаты заходят к хозяевам,

просятся переночевать, не раздеваясь спят прямо на полу. Теснота». Впрочем,

насекомые оказались для девушек еще не самыми страшными из встретившихся им на

фронте представителей фауны: подъем по тревоге и — «слышен чей-то истошный

крик: из рукава комбинезона выпрыгнул мышонок».



Ох! Может быть, все-таки действительно не стоило пускать девушек на войну?..

* * *



Пожалуй, одно из самых трудных дел на свете — оставаться всегда, при

всех обстоятельствах, самим собой. Это удается далеко не всем и каждому. С

комплексом неполноценности, пусть сколь угодно глубоко скрытым, этого не

осилить.