Авиаторы об авиации   ::   Галлай Марк Лазаревич

В них в полной

мере присутствует основной конфликт — между нами инашими врагами. Слов

нет, в годы войны это был действительно основной, самый сильный конфликт в нашей

реальной жизни. Не обходит автор и конфликтов более частных, связанных, как

правило, с тем, что кто-то чего-то недоделал или недодумал (вспомним хотя бы,

как наши летчицы пролетали всю первую, самую тяжелую половину войны без

парашютов!). И это тоже правильно, тоже отражает реальные сложности.



Но когда дело доходит до жизни внутриполковой, впечатление у читателя

складывается такое, что это был коллектив какой-то стерильный — без

конфликтов, споров, столкновений характеров и жизненных позиций, даже без

каких-то градаций во взаимных личных симпатиях (о возможных человеческих

антипатиях не приходится и говорить — их просто нет и в помине). Мне не

хотелось бы быть неправильно понятым: я не призываю автора этой и других

подобных книг к описанию случайных ссор и мелких бытовых недоразумений. И

понимаю, что основные эмоции, помыслы, устремления были у наших летчиц

общими — такими же, как у всех нас в те трудные годы. Но если люди —

причем люди содержательные, думающие, неравнодушные, какими показал нам их

автор, — прожили вместе годы своего человеческого формирования, не могло

это формирование пройти по принципу «где у тебя есть выступ, у друга чтоб был бы

выгиб». Тем более — на войне.