Емельян Пугачев (Книга 2)   ::   Шишков Вячеслав

Когда всеудалились, она, приняв из рук Строганова очищенный апельсин, сказала:

- Он большой повеса, этот самый толстячок. Помесь селадона с сибаритом...

- Есть мадам, смачное, круглое словцо: "бабник".

Екатерина рассмеялась:

- Бабник, бабник!.. Ах, как это чудесно, - и, достав золотой карандашик, записала в книжечку: "Бабник - сиречь по бабским делам мастер".

- Про таких господ пышнотелые субретки из простушек говорят: "Этот барин ерзок на руку", - наддавал жару краснобай Строганов.

Екатерина снова рассмеялась. Кончики ушей её закраснелись, видимо, от смущенья перед Строгановым, она записала: "Ерзок на руку - сиречь в бабской стратегии имеет достодолжный натиск и проворство, раз-два-три".

- С тобой, Александр Сергеич, поведёшься, многим фигуральностям и весёлым терминам научишься.

- Да, матушка, это правда... С собакой ляжешь - с блохами встанешь, как говорится.

- А знаешь, мне, как в некотором разе сочинительнице, хотя и весьма посредственной, все эти простонародные словечки и присказки зело необходимы.

- Матушка! - воскликнул Строганов. - Да вы же...

- Помолчи, Александр Сергеич, знаю, что расхваливать будешь мои листомарательные опусы. А вот господин стихотворец Сумароков да журнальных дел мастер Новиков поругивают меня в своих статейках. Иной раз, чёрт их возьми, пребольно. Хотя я к ним, к этим диатрибам, особой обиды не питаю, а всё русское, народное - былины, песни - я ценю не меньше, чем они.