Емельян Пугачев (Книга 2)   ::   Шишков Вячеслав

Был схвачен и пьяница рыжебородый Митька.

Все арестованные были впоследствии судимы как бунтовщики. Суд постановил выдрать виновных плетьми, посадить на полгода в тюрьму, затем выслать этапным путём на родину.

Многие тысячи строительных рабочих, узнав о царскосельском происшествии, пришли в волнение. Возгорались бунтишки, мелкие перетырки с полицией, было в разное время убито из мести три десятника, два приказчика и управляющий, ещё пропал без вести управитель подрядчика-живодёра купца Долгова.

Встречаясь в корчмах, банях, а то где-нибудь за городом, в лесочке, сезонники говорили:

- Напёрло нас со всей России дворцы да палаты им, гадам, строить. А нам-то какая корысть? Ни с чем сюда пришли, ни с чем и домой вернёмся.

- До царицы не допущают, вот что ты толкуй.

- Кабы велела, так допустили бы, беспременно бы допустили. Это она сама препон кладёт.

- Видать, страшится мужиков-то...

- Вестимо, страшится. От мужика чижолый дух идёт, а она, толстомясая, приобыкла с гвардией гулять... Чаи, кофеи, пампушки...

- Третий ампиратор, Пётр Фёдорыч, этак-то не делывал. Он мужика берёг, а гвардию-то, слыхать было, по шерсти не гладил.

- Вот за это самое Орловы графья, жеребчики-то матушкины, и повалили его.

- Пойдёмте-ка, братцы, всем скопом в Александро-Невский монастырь панихиду по нём, по батюшке, служить пред гробом его.

- Эх, и дураки вы, братцы! - прозвенел надсадный, с хитрой подковыркой, голос.