Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

Извольте посмотреть, всеблагая, как валятся пред вашим рабом Александром мужички... "Батюшка, Ляксандра Васильич, купи ты нашу деревеньку!" - "Дак как я вас, помилуй бог, куплю, у вас своя госпожа, моя соседка..." - "Ляксандра Васильич, она у нас все жилы вытянула, насмерть велит бить, а ты, батюшка, по-божецки своих содержишь, жалеешь их". Да, да, извольте посмотреть, ваше величество! А то - бунт, бунт!.. Я, матушка, знаю почище тебя мужика и барина!.. Ты проведай-ка, матушка, много ли Суворов на вотчинах своих нажил? Ни рубля, ни козы, не токмо что кобылы! Суворов закатился скрипучим смешком. - Нет, матушка, с мужиком тоже надо умеючи... А то разворошили муравьиную кучу, натворили делов, а теперь наш брат, солдат, поди, расхлёбывай!

Не спалось Александру Васильевичу этою ночью на сенце, под стогом. Он вытянул голую ногу, растолкал пяткой храпевшего вблизи бородатого казака.

- Семёныч! Не спишь?

- Никак нет, вашество, чегой-то не заспалось, - мямлит спросонья казак.

- Помнишь, братец, как мы Туртукай брали? Ты в деле-то был?

- Был, как же... Семерым басурманам головы снёс да троих на пику поддел...

- Молодец!

- Рад стараться!

- Старайся, старайся... "Слава богу, слава нам, Туртукай взят, и я там!.." Ну, да ведь я, Семёныч, хитрый! Фельдмаршалу-то Румянцеву донёс тогда: "Слава богу, слава вам!" Ха-ха...

- Да уж, эфто чего тут, - мямлил казак, борясь со сном, и вдруг снова захрапел.

Суворов лежал на спине, глядел в небо. В его глазах - восторженность и слёзы.