Емельян Пугачев (Книга 3)   ::   Шишков Вячеслав

Слава те, Христу, кончено опасное лицедейство, он больше не яицкий казак, не пугачёвец, он снова купец второй гильдии града Ржева-Володимирова, у него за рукой воеводы и должный паспорт есть. "Да им век не сыскать меня! Там был яицкий казак Трифонов, ныне купец Долгополов. Ужо-ужо обличье себе переменю: парик добуду да усы с бородёнкой выскоблю напрочь. Поди, узнай тогда. Родная жена трёкнется".

Да всё бы хорошо, вот только жаль, что товары-то не его, не Долгополова. Распрекрасно было бы купить по сходной цене эти товары у хозяина - половину за наличные, на другую половину - вексель, затем в Нижнем Новгороде раскинуть палатку да и продавать сии блага земные с большой корыстью. А там, умножив и паки преумножив свои достатки, удариться в Керженские потаённые леса - до них от Нижнего рукой подать - к своей братии и сёстрам по старозаветной вере, всечестным скрытником. С деньгами-то можно и хатку себе выстроить, и "малину-ягоду" завести, какую ни-то черноокую скитницу, дабы сподручней было отмаливать великие грехи свои. В старозаветных книгах пропечатано: "Убо согрешишь, покаешься". А приятней было бы сказать: "Мотри, покаешься, ежели не согрешишь..."

"Ой, согрешу, ой, согрешу", - раздумывает, разжигается в греховных помыслах Долгополов, жмурясь, как кот на сливки, на пригожую молодайку в кумачах, что возле крутится: то кисленького кваску подаст, то сладкой бражки, то мочёных антоновских яблочков.