Слово живое и мертвое   ::   Галь Нора

Когда англичанин восклицает: absurd! – верней и естественней перевести не абсурд , хотя и это слово мы тоже позаимствовали из европейских языков, а чушь, вздор, чепуха, нелепо, смехотворно , в каких-то случаях – бред (то есть перевести так, чтобы русский читатель воспринимал русское слово, как европеец воспринимает absurd).

И когда оратор в парламенте was competent, то есть умно и умело отвечал на запрос, не надо тащить в русский текст «он был компетентен », куда вернее: он был на высоте , он говорил толково, дельно, находчиво . А в ином случае просто – знал свое дело ( знал, что говорит ).

Привыкнув к иностранным словам и словечкам, иные литераторы то ли для солидности, то ли, как им порой кажется, для иронии вставляют их в самые неподходящие речи и описания. Тем легче поддаются этому соблазну переводчики.

У автора буквально: едва герой достиг (добрался до) клочка тени, места, где можно укрыться от палящих солнечных лучей, едва он туда дополз … А у переводчика «едва маневр был завершен»! У автора: the greatest journalistic scoop. Тут даже можно бы сказать, что описываемое событие стало величайшей сенсацией за все время существования газет. Но переводчику этого мало, он вставляет два иностранных слова: это, мол, был рекорд информации !

В подлиннике просто: How would you like it? – А как бы вам это понравилось ? В переводе: «Улыбалась бы вам такая перспектива ?»

В подлиннике suggestions – намеки, можно перевести: напрасно вы намекаете , что с вами поступили непорядочно, я не хочу этого слушать.