Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса   ::   Говоров Александр

Закрывшись книгой, будто листая ее, она говорила, глядя на Бяшу блестящими, странными глазами:

- Меня Наталья эта Овцына или даже Софья спрашивают, за что ты, мол, любишь его, то есть вас, Василий. А вы, вы знаете, что я люблю вас, пора уж вам это открыть. Я же ответствую: разве любят за что-нибудь? Ах, не ведаю, не ведаю, но вы такой задумчивый, а мне надоели все эти наши шибко деловые люди...

В сей миг Татьян Татьяныч закудахтал наседкой, и это означало, что близятся посторонние. Дамы затрепетали веерами и тотчас выпорхнули из лавки. Удалились и моряки. Это пришел Максюта. Спросил расстроенно:

- Она была? - Услышав, что была, чертыхнулся, сел на лавку. - А у нас в Суконном ряду фискал аршины мерял, проверял.

- Ну, и как? - съязвил солдат Федька. - Небось по вершку на каждый аршин не хватает?

- Ни-ни! Наш Канунников по старинке не торгует - мол, не обманешь, не продашь. У нас все как в Европиях, честно.

- Честно! - хохотал Федька. - То-то ваши кафтанцы на второй месяц носки годятся только свиньям на подстилку. Уморил - Европия!

Максюта показал Федьке за спиной язык и попросил его подежурить при книгах, они же пойдут в подклеть, поговорить по своим делам надобно.

- Валяйте! - согласился Федька. - Тайная канцелярия!

В подклети Максюта стал рассказывать Бяше про то, как, пока он болел, нашелся ступинский клад.

- Да ты не волнуйся, - поминутно твердил он. - Там денег-то никаких, в том кладе, и не было.

А обстояло так. Во время Бяшиной болезни Максюта не раз слышал крик петуха.