Жизни философов и софистов   ::   Евнапий

Проконсул милостиво разрешил сделать это, как сообщил о том автору

этих строк Тускиан, [133] присутствовавший на суде, и из рядов

ответчиков вышел Проересий, уже без оков. Его учитель обратился к нему, не

громко и без крика, как обычно делают те, кто вдохновляет и настраивает

атлетов на борьбу за венки, но все же весьма проникновенно: «Говори,

Проересий! Пришло время говорить». И Проересий произнес некое вступление.

Тускиан не запомнил его, но пересказал мне его смысл. Начав, он бегло описал

их страдания и в то же время произнес похвалу учителю. В этом вступлении

Проересий пожаловался лишь один раз, когда заметил, что проконсул поступил

поспешно, когда, не имея достаточных доказательств их вины, подвергнул их

наказанию и заставил терпеть такие муки. Слушая, проконсул наклонил голову,

охваченный восхищением перед убедительностью аргументов Проересия, весомостью

его слов, складностью и благозвучием его речи. Хотя все хотели выразить вслух

свои похвалы в адрес Проересия, однако сидели тихо, словно на то был знак

свыше, так что в суде царило таинственное молчание.