Неприкаянность   ::   Джин Яна

И не горюй: печаль – из самых вещих,

не подлежащих увещанию вещей,

лежащих за чертой, в земле ничьей.

Когда знакомая земля среди ночей

и дней твоих мерилом постоянства

перестаёт служить тебе, пространством

становится пустым, в пределах коего

твоя судьба блуждает и не скована

твоей же волей,

и когда приходит ночь,

которая не в силах превозмочь

себя, – и в собственной же темени

ей не распутать мысли в темени

твоём, тебе осталось – вон и прочь!

Но прежде, чем бежать, окинь

себя прощальным взглядом. Сгинь

под ледяным – твоим же – взором.

Ты – туша тучная.

Некаркающий ворон,

что разленился и кричать, – к чему?!

Вокруг – пустырь, и никому

не слышно крика. Никого

ему не удивить. Его

удел – средь пустыря

валяться мёртвым камнем. Зря.

Земля лишилась контуров.

Пустынна.

Ни рубежей, ни горизонта.

Длинно

влачится как-то. За самой собой.

А ведьма, ты, – за нею вслед

бредёшь по ней

в бредовом сне.

И словно боров,

ты плетёшься на убой.

Туман полночный пред тобой

распух, как веки, – вразнобой

теперь в мозгу твоём пульсируют картины:

Пространство. Ведьма в нём. Забой. Скотина.

Да, полночь.

Ты бредёшь одна.

Себе ты до смерти скучна!

А впереди – очередной налёт из мозга.