Одиссея (пер. В.В.Вересаева)   ::   Гомер

Острую взял он стрелу, что пред ним на столе уж лежала

Голая: все остальные лежали в колчане. Ахейцам

Скоро самим на себе испробовать их предстояло.

Лук за ручку держа, тетиву со стрелой потянул он

И, не сходя с табуретки, вперед наклонясь и нацелясь,

Острую выпустил с лука стрелу. Мгновенно чрез дыры

Ручек всех топоров, ни одной не задев, пролетела

Тяжкая медью стрела. Одиссей многоумный воскликнул:

"Что, Телемах, не позорит тебя чужеземец, в столовой

Сидя твоей? Я и в цель ведь попал и не долго трудился,

Лук напрягая большой. Не совсем я уж силу утратил.

Несправедливо бесчестят меня женихи и поносят.

Ну, а теперь нам пора приготовить и ужин ахейцам

Засветло. Нам ведь потом и другим предстоит насладиться,

Пеньем с игрой на форминге. Ведь в них украшение пира!"

Так он сказал и бровями повел. Опоясался тотчас

Медным мечом Телемах, богоравного сын Одиссея,

В руки копье медноострое взял и вблизи Одиссея

Быстро стал возле кресла, оружием медным сияя.



ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ ВТОРАЯ

Сбросил с тела тогда Одиссей многоумный лохмотья,

С гладким луком в руках и с колчаном, набитым стрелами,

Быстро вскочил на высокий порог, пред ногами на землю

Высыпал острые стрелы и так к женихам обратился:

"Ну, состязаньям «совсем безопасным» конец! Выбираю

Цель я, в какую доселе никто не стрелял.