Алька   ::   Абрамов Федор Александрович

За два часа броженья по сырой раде [Рада лесистое болото] Анисья кое-как прикрыла дно своего ведра, а Алька еще ни одной ягоды не кинула в посудину-все в рот. Сладка, медом тает во рту зрелая морошка, а та, которая не совсем дошла (на краснощекую девку похожа), та еще лучше-на зубах хрустит.

Анисья конфузилась.

- Не знаю, не знаю, куда подевалась ягода, - говорила она. - Мы, бывало, здесь ходим с твоей матерью да с отцом - ступить негде. Как, скажи, шалей желтых настлано.

По ее настоянию они двинулись вправо к просеке, - может, на светлых местах повезет больше? Капризная ягода эта морошка - каждый год на разных местах растет. Но возле просеки и на самой просеке не только морошкиморошечника не было.

- Вот какая из меня вожея, - еще пуще прежнего приуныла Анисья. - Я ведь все перепутала. Нам не сюда надо было идти, а как раз наоборот. Это ведь Екимова ворга [Ворга- охотничья тропа] кабыть... Але Максимова?

Альке было все равно: Екимова так Екимова, Максимова так Максимова. Она бросила пустое ведро наземь и побежала к мостику - двум березовым кряжикам, переброшенным через ручей, - все во рту пересохло.

Но не так-то просто, оказывается, напиться с мостика:

хлипкий. Тогда она решила зачерпнуть воды с берега - пригоршней, стоя на корточках.

- Постой, постой, - закричала Анисья, - тут ведь гдето посудинка должна быть.

Она ткнулась к одной ели, к другой, к третьей и вдруг вышла сияющая. С берестяной коробочкой в руке.

- Чья это? Как тут оказалась? - спросила Алька.