Смягчающие обстоятельства   ::   Корецкий Даниил

- А ты че, такого не видал? А еще диверсант!

Сержант застегнул на Быстром полы. - Человек - нежная тварь. Не приспособлен он, чтоб головой о землю. Сколько я перевидал - рядом разорвется, осколки мимо, а он мертвый - волной убило. Вот вошь, ту попробуй... Не раздавишь, пока лежа ногтями не зажмешь... Вши тебя небось тоже еще не ели?

Покряхтывая, сержант выпрямился.

- Пойду ребя посмотрю.

Через полчаса в одной из изб Сосновки Старик мысленно подводил итоги. Шесть убитых, двадцать раненых. Трупы сложили в тень у забора, накрыли брезентом. Семерых тяжелых отравили в санбат. За длинным деревянным столом сидели пятнадцать человек, молча ели горячую картошку с тушенкой, добытую Громом, и колбасу из сухого пайка. Им и предстояло выполнять поставленную задачу. Возвращение в отряд - верная и позорная смерть. Может, раненые, если захотят...

- За ребят! - Лис поднял алюминиевый стаканчик со спиртом.

Так же молча выпили. Через некоторое время душившее всех оцепенение стало отступать.

- Не повезло! - сказал Коршун. Он был ранен в правую руку, но легко управлялся с ложкой левой. - Еще не перешли через фронт, а, считай, полгруппы нету!

- Жаль, я танк упустил! - в который раз выругался Гром.

Дверь в избу заскрипела, только начавшийся разговор оборвался. Через порог, пригнувшись, шагнул пригожий молодой лейтенант - высокий, крепкий, румяный, в новой шинели, туго перехваченной портупеей.

- Кто командир? - спросил он у Грома, сидевшего ближе всех.