JК
Имя его неизвестно :: Автомонов Павло Федорович
Страница: 60 из 121Итак,надо играть определенную роль. Может, изобразить перед фашистами ухажера за хорошенькими девушками?.. Молодость. Беззаботная пора. Ведь настоящий-то Роберт теперь, наверно, искал бы такой легкой жизни, пошел же он не на фронт, а на курсы, которые готовили наймитов для харихов. А как он приставал к Орисе…
– А, Орися? – спросил он, ставя кружку на скамью.
– Ты о чем?
– Да все о том же… Беспокоюсь, как мне жить дальше.
– Попал в волчью стаю, и вой по-волчьи, иначе они тебя скоро раскусят, – встравоженно ответила девушка.
– И я так думаю. Надо выть…
– Садись, Роберт ты несчастный, – недовольно произнесла Орися, проходя в горницу и указав на стул из гнутой лозы. – Зачем ходил к Омельке?
– Надо поначалу полицаев и старосту посетить. Я должен их знать как облупленных.
– Их и так все знают. Староста человек ничего. А Омелько и Данько, как мать говорит, не приведи господи… Чего ты шаришь глазами по стенам?..
– Давно не был в такой нарядной и уютной избе.
Его взгляд радовали и вышитые полотенца с цветами и петухами, и ковер над железной кроватью с белыми блестящими шариками. На полотне расшиты большие красные маки; слева стоит девушка, против нее парень, а вверху летят птицы. Василий усмехнулся.
– Это ты вышивала?
– Еще в сорок первом, когда кровать купили. Плохо?
– Да нет, ничего…
Стены были густо увешаны фотографиями в рамках всевозможных размеров.
– А, Орися? – спросил он, ставя кружку на скамью.
– Ты о чем?
– Да все о том же… Беспокоюсь, как мне жить дальше.
– Попал в волчью стаю, и вой по-волчьи, иначе они тебя скоро раскусят, – встравоженно ответила девушка.
– И я так думаю. Надо выть…
– Садись, Роберт ты несчастный, – недовольно произнесла Орися, проходя в горницу и указав на стул из гнутой лозы. – Зачем ходил к Омельке?
– Надо поначалу полицаев и старосту посетить. Я должен их знать как облупленных.
– Их и так все знают. Староста человек ничего. А Омелько и Данько, как мать говорит, не приведи господи… Чего ты шаришь глазами по стенам?..
– Давно не был в такой нарядной и уютной избе.
Его взгляд радовали и вышитые полотенца с цветами и петухами, и ковер над железной кроватью с белыми блестящими шариками. На полотне расшиты большие красные маки; слева стоит девушка, против нее парень, а вверху летят птицы. Василий усмехнулся.
– Это ты вышивала?
– Еще в сорок первом, когда кровать купили. Плохо?
– Да нет, ничего…
Стены были густо увешаны фотографиями в рамках всевозможных размеров.