Невероятная и печальная история о простодушной Эрендире и ее бессердечной бабушке   ::   Маркес Габриэль Гарсия

- На этот раз я тебя не держу,- сказал голландец. - Но предупреждаю, что, куда бы ты ни пошел, всюду тебя будет преследовать отцовское проклятие. - Пусть так,- сказал Улисс. Удивленный и отчасти даже гордый решимостью сына, голландец проводил его через залитый луной апельсиновый сад взглядом, в котором мало-помалу начала светиться улыбка. Жена стояла за его спиной и была, по обыкновению, прекрасна. Когда Улисс закрыл ворота, голландец произнес: - Он еще вернется, хлебнув в жизни горя, и раньше, чем ты думаешь. - Ты ничего не понимаешь, - вздохнула жена. - Он никогда не вернется. В этот раз Улиссу уже не надо было спрашивать дорогу к Эрендире. Он пересек пустыню, прячась в попутных машинах, воруя на хлеб и пристанище, а часто воруя просто так, чтобы насладиться риском, и наконец отыскал шатер в приморской деревушке, из которой были различимы стеклянные здания озаренного огнями города и где слышны были прощальные гудки ночных пароходов, бравших курс на остров Аруба. Эрендира спала, прикованная к кровати, сохраняя позу утопленника, увлекаемого течением. Улисс долго смотрел на нее, не будя, но так пристально, что Эрендира проснулась. Тогда они стали целоваться в темноте, неторопливо лаская друг друга, раздеваясь до изнеможения медленно - и все это с молчаливой нежностью и затаенным счастьем, более чем когда-либо похожими на любовь. В другом углу шатра спящая бабушка, величественно перевернувшись на другой бок, начала бредить. - Это случилось, когда прибыло греческое судно, - сказала она.