Пир   ::   Сорокин Владимир Георгиевич

— Живи и давай жить другому, — задумчиво проговорил Саблин. — Что ж, Андрей Иваныч, это философия здравого смысла. Но.

— Как всегда — но! — усмехнулся батюшка.

— Уж не обессудь. Твоя философия сильно побита молью. Как и вся наша старая мораль. В начале девятнадцатого века я бы безусловно жил по этой доктрине. Но сегодня мы стоим на пороге нового столетия, господа. До начала двадцатого века осталось полгода. Полгода! До начала новой эры в истории человечества! Поэтому я пью за новую мораль грядущего века — мораль преодоления!

Он встал и осушил бокал.

— Что же это за новая мораль? — смотрел на него отец Андрей. — Без Бога, что ли?

— Ни в коем случае! — скрипнул ножом, разрезая мясо, Саблин. — Бог всегда был и останется с нами.

— Но ведь Ницше толкует о смерти Бога?

— Не понимай это буквально. Каждому времени соответствует свой Христос. Умер старый гегелевский Христос. Для грядущего века потребуется молодой, решительный и сильный Господь, способный преодолеть! Способный пройти со смехом по канату над бездной! Именно — со смехом, а не с плаксивой миной!

— То есть для нового века нужен Христос — канатный плясун?

— Да! Да! Канатный плясун! Ему мы будем молиться всей душой, с ним преодолеем себя, за ним пойдем к новой жизни!

— По канату?

— Да, любезнейший Дмитрий Андреевич, по канату! По канату над бездной!

— Это сумасшествие, — покачал головой отец Андрей.

— Это — здравый смысл! — Саблин хлопнул ладонью по столу. Посуда зазвенела.