Предания нашей улицы   ::   Махфуз Нагиб

Умейма, как ни пыталась, не сумела сдержать рыданий, а Кадри злобно бросил:

– Чего же ты ждешь?

Тут Адхам решительно сказал:

– Иди, Хумам! Иди с миром, и да хранит тебя Господь!

– Да, да, – с притворной серьезностью подхватил Кадри,– иди, герой, и не обращай ни на кого внимания!

– Не смей издеваться над братом, – строго прикрикнул на сына Адхам, – он лучший из нас!

– Он хуже всех нас,– отрезал Кадри. Молчавший все это время Хумам воскликнул:

– Если я решу остаться, то не ради тебя, Кадри!

– Иди и не раздумывай, – заявил Адхам.

– Да, да, иди с миром, – сквозь слезы пролепетала Умейма.

– Нет, мама, я не пойду.

– Да ты в своем уме, Хумам? – удивился Адхам.

– Это слишком серьезно, отец, надо все обдумать и обсудить.

– Здесь не о чем думать. И не вводи меня в новый грех. Указывая на хижину Идриса, Хумам решительно сказал:

– Мне кажется, грядут события. Кадри насмешливо заметил:

– Если ты не можешь защитить даже самого себя, то к чему беспокоиться о других?

– Лучшее, что я могу сделать, – презрительно откликнулся Хумам, – это не обращать внимания на твои слова.

– Иди же, Хумам, – взмолился Адхам. Направляясь к хижине, Хумам промолвил:

– Я остаюсь с тобой.



19.



Лишь узкая полоска вечерней зари догорала на небе. Кругом не было видно ни души. Кадри и Хумам остались в пустыне наедине со своими овцами. За целый день братья не сказали друг другу ни слова.