Родная кровь   ::   Кнорре Федор

Все это он небрежно сдвинул руками по столу к сторонке, толстыми ломтями нарезал хлеб, одним круговым движением ножа вскрыл банку тушенки и, вытащив из кармана, поставил на стол бутылку водки.

Женщина подала ему кружку и, покойно облокотившись на стол, приготовилась с удовольствием наблюдать, как он будет есть.

Он положил перед ней нож, подвинул к ней банку и, налив до половины кружку водкой, сказал:

- На, выпей!

Женщина нерешительно приняла у него из рук кружку.

- Лучше не надо, - попросила она. - Я ведь совсем не умею.

Он подцепил ножом и вывернул все содержимое консервной банки в глиняную миску и тоже пододвинул к ней:

- И сразу закусывай!

Она отхлебнула маленький глоток, точно очень горячий чай, и, вздрогнув, передала ему кружку.

Он долил кружку доверху, выпил, с шумом выдохнул воздух и закусил коркой. Минуту они молча смотрели друг на друга. Он сказал:

- Чего теперь я тебе стану говорить или, может быть, обещать - ты больше не придавай никакого значения. Это я все спьяну буду врать. Поняла?

- Ладно, - сказала она, подумав, и вдруг засмеялась.

- Это я тебе серьезно говорю! Чего смеешься?

- Я не смеюсь, - продолжая смеяться, проговорила женщина. - Ты говорил - я чудная. А ты сам не чудной?

Девочка заворочалась, похныкивая во сне, повернулась и, морщась на свет, с зажмуренными глазами потянула быстрыми короткими вздохами носом воздух, как принюхивающаяся собачонка.

- Спи, спи, - сказала тихонько женщина, но девочка приподнялась на локте и заморгала сильней.

- Вкушно пахнет, - почмокивая, пробормотала она.