Хозяйка гостиницы   ::   Грекова Ирина

"Шунечка", -- сказала она шепотом и сама испугалась. Мрачная бровь над глубоко закрытым глазом покойника словно бы шевельнулась... Когда-то певучие, ровные, соболиные, эти брови теперь были седы, щетинисты, грозны...

...Вскрытие показало: обширный инфаркт миокарда, эмфизема легких, цирроз печени... Было от чего умереть. Врач:

-- Удивительно, что он до сих пор жил. Вы понимаете, он был обречен.

-- Да, да, -- сказала она, ничего не понимая.

...Когда Шунечку увозили, он ей поцеловал руку. Носилки -- на полу. Он лежал на них, по пояс укрытый одеялом. Лицо спокойное, только в углах губ гримаса боли. Уж онато его знала. Снизу, с носилок, он подал ей глазами условный знак: помиримся. Она наклонилась, взяла его за руку, пальцы были холодны и слабы. С усилием, хмурясь, он потянул Верину руку к своему лицу, поцеловал. Больше живым она его не видела...

А сейчас, в текучем свете свечей, он до ужаса казался живым, именно живым и ею, своей женой, недовольным. Руки, сложенные под грудью, отливали розовым. И, попрежнему тикая, шли часы у него на запястье. Часы -- старые, еще довоенные, подарок наркома, с надписью: "За безупречную службу". Шунечка никогда с ними не расставался, даже спал с часами. И сейчас они у него на руке -- тикают, трудятся, остановятся, видно, уже в земле. Тиканье часов усиливало иллюзию жизни. Вере казалось, что вот-вот полусогнутый указательный палец приподнимется и постучит по циферблату знакомым предостерегающим жестом...

...Она уходила из дому -- Шунечка этого не любил.