Житие одной бабы   ::   Лесков Николай Семенович

Настя вздрогнула под горячим поцелуем. Она хотела еще что-то говорить, но ее одолела слабость. Лихорадка какая-то, и истома в теле, и звон в ушах. Хотела она проговорить хоть только: "Не целуй меня так крепко; дай отдохнуть!", хотела сказать: "Пусти хоть на минуточку!..", а ничего не сказала...

- Пора ко дворам, Настя, - сказал Степан, увидя забелевшуюся на небе полоску зари.

Настя лежала в траве, закрыв лицо рукавом, и ничего не отвечала. Степан повторил свои слова. Настя вздрогнула, поспешно поднялась и стала, отвернувшись от Степана.

- Пойдем, - сказал Степан, - а то ребята из ночного поедут, увидят нас.

- Ах, Степа! Что только мы наделали? - обернувшись к нему, проговорила Настя. Лицо ее выражало ужас, любовь и страдание.

- Ничего, - отвечал совершенно счастливый Степан.

- Да, как же, ничего! - проговорила с нежным упреком Настя, и на устах ее мелькнула улыбка, а на лице выступила краска стыда.

Они шли молча до самого Прокудинского задворка.

- Степан! - крикнула Настя, когда они уже простились и Степан, оставив ее, шибко пошел к своему двору.

Степан оглянулся. Настя стояла на том же месте, на котором он ее оставил.

- Поди-ка сюда! - поманула его Настя. Он подошел.

- Желанный ты мой! - проговорила Настасья, поглядев ему в глаза, обняла его за шею, крепко поцеловала и побежала к своим воротам.

Обед у Прокудиных в этот день был прескверный.