Витязь в барсовой шкуре   ::   Руставели Шота

Царь Индийский, духом ясный, до Арабии прекрасной,

Я дерзнул прийти. О, властный, пред величество твое.

Вид мой, раз, в тебе волненье пробудил и раздраженье.

Наложить хотел плененье на меня, и на коне

Гнался. Было то неправо. Вспыхнул гнев во мне как лава.

И налево, и направо смерть рабы нашли во мне.

Потому я пред тобою ныне с прошлою виною.

Грех свой бывший не укрою, — бывший гнев покрыл его.

Яв дарах не благодетель. В этом мне Фридон свидетель.

Дар один принес радетель: Автандила твоего».

Слов где взять мне подходящих, чтоб явить восторг горящих?

В блеске трех лучей блестящих млеют щеки Тинатин,

Задрожавшие ресницы оттеняют свет зарницы.

Под бровями — огневицы. Алым светится рубин.

Чу, литавры. Гул их льется. Смех и говор раздается.

Воин с воином смеется. Под уздцы берут коней.

Седла все в огнях узорных. Много витязей проворных,

На конях своих отборных, жаждут встречи, будут в ней.

Едет царь, с ним властелины. И вокруг владык дружины

Словно дружный хор единый. Благодарны богу все.

«Нет у зла существованья. Для благого лишь деянья

Есть и жизнь, и ликованье. Свет в готовой ждет красе».

Уж они не за горами. И нежнейшими словами

Говорит, горя глазами, к Тариэлю Автандил:

«Видишь эту пыль равнины? В этом дым моей кручины.

В сердце пламени лучины. От огня лишаюсь сил.

Это мой отец приемный.