Из персидско-таджикской поэзии   ::   Uncknown Uncknown

Проводник в дороге жизни нужен, чтоб с пути не с сбиться непутем.

Пусть садовник в юности прививки сделает, как саженцу, тебе,

Коль вкусить хорошее мечтаешь в сем саду, давно поросшем злом.

Кто, Джами, над бренностью вознесся и в пути утратил «мы» и «я»,

Может быть по внешности началом, а по сути может быть концом.

x x x



Зонтик от солнца под куполом неба весенние тучки раскрыли

На изумрудной подстилке тюльпаны-рубины шатры водрузили

Что о тюльпане сказать? Он блестящий красавец в багряной рубахе,

Свежею кровью убитых влюбленных смочивший подол в изобилье.

Нет, я не то говорю. Он красавец, взметнувший над травами пламя

Огненных ран умерщвленных сердец, чья нетленна любовь и в могиле.

Донышко чаши его золотое обильно присыпано чернью,

Точно Заллах забросал Фаридуна сокровиша черною пылью.

Диву даюсь, наблюдая, как ветер на воду наносит узоры,

Сотни рисунков – без чар колдовства, без малейших усилий,

В зеркале вод отражение трав с рамкой тронутой патиной, схоже.

Зеркало плеса – сиянье сердец, тех, с которых печаль соскоблили.

Ночь лепестковой чадрою завесила сад, чтобы утром просохла,

После того как ее постирала в ущербного месяца мыле.

Падает в чашу тюльпана роса, и бессмертные строки о камне,

Брошенном в чашу Маджнуна Лайли, зазвучали воскресшею былью.

Слово твое, о Джами, на весах дружелюбия взвешено точно.