Каменные могилы   ::   Вельбой Юлия Александровна

Говорить, действительно, было нечего.

Но под Новый год он приехал с таким видом, как будто по нем прошелся асфальтный каток. Ни с кем не разговаривал - все лежал, смотрел в потолок. Люба облегченно вздохнула: бог отвел. Она готовила сыну мясной бульон с зеленью и тефтельки - его любимые блюда; она заставила Виталика дать ему половину суммы на покупку машины, - сын все молчал.

Сегодня Люба говорила с Костей в своем обычном, ровном и чуть-чуть насмешливом тоне, но сама была уже не та. Этой манерой, как тонкой вуалью, она прикрывала то чувство, которое ее пугало, и которое она осознала вдруг, когда сыновья уже выросли. По прошествии двадцати двух лет со дня рождения самого старшего, Сережи, Люба неожиданно поняла, как много она еще не знает о себе.

Сережа женился рано, едва успев окончить институт. Она собралась было отговаривать его, но ввиду беременности невесты, решила: будь, что будет. Да и девушка была... не то чтобы хорошая - для нее никакая невестка не показалась бы тогда достаточно хорошей - но проглядывало в ней что-то... домашнее, семейное. "Дурнушка, - сделала Люба свое заключение, увидев ее впервые, - Идет замуж, пока берут". Простоватое лицо, полноватая фигура... "Чересчур толста", - сказала она мужу.

Несмотря на то, что женитьба сына была неизбежна, и она уже примирилась с мыслью о том, что отдает своего Сережу в чужие руки, сам день свадьбы напугал ее до ужаса. Она страшилась этого окончательного понимания, что сын ее уже взрослый, и будет теперь вести свою отдельную, взрослую жизнь.