Каменные могилы   ::   Вельбой Юлия Александровна

Так страшатся цунами, глядя на убийственную толщу воды перед собой в надежде, что это сон. Так и Люба - с самого утра ходила, как во сне: она ли это? Ее ли это жизнь? Может быть, жизнь не ее? Может быть, сын не ее? Вот он стоит в своем новом костюме с отливом, такой взрослый и ненастоящий.

На свадебном торжестве ей предстояло сказать речь - материнское напутствие. Она встала из-за стола, посмотрела на молодых. Сережа в своем костюме показался ей таким хрупким и беззащитным, что у нее все поплыло перед глазами. Они встретились взглядами, и тут только Люба почувствовала в своем сердце что-то новое: тонкое, дрожащее, отчего глаза ее наполнились горячими слезами. Она видела всю его беспечность под кажущейся маской серьезности, и беззащитность, которая прикрывалась самоуверенным и немного глупым жениховский видом. Она все смотрела и смотрела, и слышала биение своего сердца, пока все ее существо не превратилась в это тонкое, дрожащее, мучительное нечто. Это новое чувство захлестнуло ее целиком в самый неподходящий момент, и слезы текли по лицу, несмотря на обращенные к ней взгляды гостей, плывущую косметику и нервный шепот Виталика. Люба тогда так и не смогла ничего сказать, а только уловила краем глаза, как одна из дальних родственниц, пожилая дама, глядя на нее, сама заплакала.

"То ли старость пришла? - думала она поздно вечером, осмысливая и проживая заново прошедший день. - Что ж это я расклеилась совсем... Это никуда не годится, надо взять себя в руки".