Страница:
392 из 409
Большинство страниц представляло обугленную массу.
Бодряк вернул книгу обезьяне.
– Каким человеком был де Малахит? – спросил он.
Библиотекарь уделил этому внимание сообразно поведению человека, знающего наизусть «Словарь Городских Биографий». Затем он пожал плечами.
– Почти святой? – сказал Бодряк.
Обезьяна покачала головой.
– Тогда непростительно злой?
Обезьяна пожала плечами и опять покачала головой.
– Если бы я был на вашем месте, – сказал Бодряк, – я положил бы эту книгу где-нибудь в надежном месте. И вместе с ней свод законов. Они обе чертовски опасны.
– У-ук.
Бодряк выпрямился.
– А сейчас, – сказал он, – пойдемте отсюда и промочим глотку.
– У-ук.
– Но только по маленькой.
– У-ук.
– И вы платите.
– И-ик.
Бодряк остановился и всмотрелся в большое, мягкое лицо.
– Скажите мне, – сказал он. – Мне всегда хотелось знать… может, лучше быть обезьяной?
Библиотекарь подумал.
– У-ук, – сказал он.
– Ах. Правда? – сказал Бодряк.
И наступил день следующий. Комната была забита под самую завязку сановниками. Патриций сидел в своем громадном кресле, окруженный членами Совета. Все присутствовавшие блистали начищенными до блеска улыбками, склоняясь перед хорошо проделанной работой.
Леди Сибил Рэмкин присела по другую сторону, одетая в несколько акров черного бархата.
|< Пред. 390 391 392 393 394 След. >|