JК
Великий Краббен :: Прашкевич Геннадий Мартович
Страница: 11 из 17Вот буду где-то один, в расщелине, в распадке, в бамбуках, на тропе, и станет мне, не дай Бог, нехорошо — так по шуму меня и найдут, по веселой песенке Пугачевой!»
«Ерунда! — не верил Мальцеву Серп Иванович. — Упадешь в распадке, не дай Бог, так уже через сутки все батарейки сядут!»
«А я их часто меняю», — строго ответствовал Агафон.
— Коровы нет, — пожаловался, помолчав, Мальцев. — Как с ночи ушла, так и нет. Бегай за ней, будто не я хозяин!
— Да чему мы в этой жизни хозяева? — лицемерно вздохнул Сказкин. — Тьфу, и нет нас!
— Ты, Серп, вроде как с океана шел. Не встретил корову?
— Встретил… — все так же лицемерно вздохнул Сказкин.
А я обернулся и, чтобы не тянуть, чтобы не мучить горбатого Агафона, ткнул кулаком в сторону стола:
— Твоя?
«…на этом, — негромко сообщила „Селга“, стоявшая у ног Агафона, — мы заканчиваем наш концерт. До скорой встречи в эфире!»
И смолкла.
Однако не насовсем.
Где-то через секунду из таинственных недр «Селги» донеслось четкое, явственно различимое икание.
«Прямо как маяк-бипер», — определил позже Сказкин.
Агафон, не веря своим влажным, слегка выпуклым глазам, приблизился к столу и все теми же влажными, растопыренными, как у краба, глазами уставился на кусок мяса, добытого Серпом.
— Кажется, моя…
— Ну вот, а ты все ходишь! — лицемерно обрадовался Сказкин. — А чего ходишь? Вот она корова. Вся тут!
— Да кто ж ее так? — выдохнул Агафон.
«Ерунда! — не верил Мальцеву Серп Иванович. — Упадешь в распадке, не дай Бог, так уже через сутки все батарейки сядут!»
«А я их часто меняю», — строго ответствовал Агафон.
— Коровы нет, — пожаловался, помолчав, Мальцев. — Как с ночи ушла, так и нет. Бегай за ней, будто не я хозяин!
— Да чему мы в этой жизни хозяева? — лицемерно вздохнул Сказкин. — Тьфу, и нет нас!
— Ты, Серп, вроде как с океана шел. Не встретил корову?
— Встретил… — все так же лицемерно вздохнул Сказкин.
А я обернулся и, чтобы не тянуть, чтобы не мучить горбатого Агафона, ткнул кулаком в сторону стола:
— Твоя?
«…на этом, — негромко сообщила „Селга“, стоявшая у ног Агафона, — мы заканчиваем наш концерт. До скорой встречи в эфире!»
И смолкла.
Однако не насовсем.
Где-то через секунду из таинственных недр «Селги» донеслось четкое, явственно различимое икание.
«Прямо как маяк-бипер», — определил позже Сказкин.
Агафон, не веря своим влажным, слегка выпуклым глазам, приблизился к столу и все теми же влажными, растопыренными, как у краба, глазами уставился на кусок мяса, добытого Серпом.
— Кажется, моя…
— Ну вот, а ты все ходишь! — лицемерно обрадовался Сказкин. — А чего ходишь? Вот она корова. Вся тут!
— Да кто ж ее так? — выдохнул Агафон.