Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Раз на великий Олимп поднялась Афродита богиня

С просьбой к отцу, чтобы девам свершенье цветущего брака

Дал веселящийся молнией Зевс, который все знает,

Что предназначено в жизни судьбою, что нет человеку.

Гарпии девушек прочь в это время умчали из дома

И предоставили их попеченью ужасных эринний.

О, если б так и меня олимпийские боги сгубили

Или б сразила стрелой Артемида, чтоб я Одиссея

Снова увидеть могла, хоть сошедши под страшную землю,

Чтобы мне быть не пришлось утехою худшего мужа!

Переносимы, однако, бывают несчастья, когда кто

Плачет все дни напролет, жестоко печалуясь сердцем,

Ночи же сон им владеет. Про все человек забывает —

И про печаль и про радость, лишь сон ему веки покроет.

Мне же и самые сны лишь зловещие бог посылает.

Кто-то, на мужа похожий, меня обнимал этой ночью,

Был он, каким отправлялся в поход. Охватила мне сердце

Радость, и думала я, что это не сон, а уж правда».

Так говорила. Пришла между тем златотронная Эос.

Горестный плач Пенелопы до слуха дошел Одиссея.

Он в сомненье пришел и подумал: быть может, царицей

Узнан уж он и она над его головой наклонилась?

Взяв одеяло, овчины собрав, на которых лежал он,

В зале на кресло сложил Одиссей их, а шкуру воловью

Вынес наружу.