Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

И, руки воздевши, молился он Зевсу:

«Зевс, наш отец! Если все вы меня, хоть измучив немало,

Морем и сушей в отчизну сюда привели не случайно,

Пусть кто-нибудь, кто проснется, мне вымолвит вещее слово, —

Здесь, внутри, а снаружи пусть знаменье будет от Зевса!»

Так сказал он, молясь. И Зевс его мудрый услышал.

Тотчас он загремел с сияющих глав олимпийских,

Сверху, из туч. Одиссей большую почувствовал радость.

Вещее ж слово вблизи раздалось, от рабыни, из дома,

Там, где мололи муку рабыни для пастыря войска.

Их двенадцать трудилось на мельницах женщин, готовя

Ячную к хлебу муку и пшеничную — мозг человека.

Спали другие, окончив работу, а эта, слабее

Всех остальных, лишь одна продолжала все время работать,

Жернов оставив, она вдруг промолвила вещее слово:

«Зевс, наш родитель, владыка богов и людей земнородных!

Как оглушительно ты загремел с многозвездного неба!

Туч же не видно нигде. Это — знаменье дал ты кому-то.

Слово несчастной исполни, с которым к тебе обращаюсь.

Пусть пленительный пир в чертогах царя Одиссея

Нынче для всех женихов окажется самым последним!

Те, кто трудом изнурительным мне сокрушили колени

В этой работе, пускай никогда уже впредь не пируют!»

Так говорила. И рад Одиссей был тому, что услышал,

Так же, как Зевсову грому: решил, что отмстит негодяям.

Все остальные служанки, собравшися в дом Одиссея,

Неутомимый огонь на большом очаге запалили.