Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Из кладовой выходя, на пороге явился Меланфий.

Шлем прекрасный держал в одной он руке, а другою

Щит огромный тащил, изъеденный ржавчиной, старый,

В давние юные годы служивший герою Лаэрту.

Он с перегнившими швами ремней в кладовой там валялся.

Кинулись оба они на Меланфия, внутрь притащили

За волоса и на землю швырнули, объятого страхом.

Ноги и руки назад закрутили и, боль причиняя,

Накрепко их там связали веревкою, как приказал им

Сын Лаэрта, подобный богам Одиссей многостойкий.

Сзади к крученой веревке его привязали и после

Вздернули вверх высоко по столбу, притянув к перемету.

Так, издеваясь над ним, Евмей свинопас, произнес ты:

«Будешь теперь ты усердно всю ночь сторожить здесь, Меланфий.

Лежа на мягкой постели, — такой, как тебе подобает!

Рано рожденной Зари, выходящей из струй Океана,

Ты уж наверно теперь не проспишь и поры не упустишь

Гнать на обед женихам откормленных коз твоих в город!»

Так там Меланфий остался, вися на ужасной веревке.

Те же, доспехи надевши, блестящие заперли двери

И к Одиссею вернулись, искусному в замыслах хитрых.

Там, отвагой дыша, стояли они на пороге

Четверо; в зале самом — благороднейших юношей много.

Вдруг у порога явилась богиня Паллада Афина,

Ментора образ приняв, с ним схожая видом и речью.