Псахим   ::   Талмуд

Однако рав Йосеф делит высказывание мудрецов на две части и объясняет, что если

хамец "развеивают по ветру", только в этом случае его

необходимо раскрошить, - бросить в море его можно и нераскрошенным. (Впрочем,

их разногласие относится только в тому случаю, когда хамец выбрасывают в

любой водоем, кроме Мертвого моря. Если же хамец бросают именно в

Мертвое море, то все сходятся во мнении, что тогда можно его не крошить.)

Мудрецы, возражая раби Йегуде, опираются

на следующие слова Торы (Шмот, 29:34): "СОЖГИ ОСТАТОК В ОГНЕ". Они

рассуждают так: почему сказано "ОСТАТОК", ведь можно было бы сказать

"сожги ЕГО в огне"? Но отсюда видно, что Тора подчеркивает: из всех

видов пищи, которые запрещены и должны быть уничтожены, только сожжению подлежит

именно нотар. Следовательно, биур-хамец можно совершать любым

способом (Псахим 24а; см. также 28а, Тосафот, нач. "Амру ло").

Мы объяснили суть разногласий между раби

Йегудой и мудрецами в свете вывода, к которому приходит барайта, цитируемая

в Гемаре. Однако Бартанура берет за основу своего объяснения точки зрения раби

Йегуды иную аналогию между нотаром и хамецем (о которой также

говорит барайта): "Нотар запрещен в пищу и для использования, а за

нарушение запрета о нем грозит карет, и также хамец запрещен в пищу и для

использования, а за нарушение запрета о нем грозит карет; следовательно, как нотар

подлежит сожжению, так и хамец подлежит сожжению".