Емельян Пугачев (Книга 2)   ::   Шишков Вячеслав

Все бывшие при этом случае казаки, татары и крестьяне, чувствуя над собой сильную руку "батюшки", пришли в радость. "Батюшка" справедлив, "батюшка" гневен, да отходчив, уж он-то умеет защитить их, надо крепко держаться за царскую его полу.

Казаки на цыпочках ходили возле "батюшки", говорили друг с другом вполголоса, осторожно поглядывали на своего государя: не моргнёт ли глазом, не соблаговолит ли приказать чего.

А несчастный сержант всё ещё трясся, не попадал зуб на зуб. В его раздёрнутом сознании беспорядочно мелькали Симонов, семья, товарищи, перекинутый через сук аркан, в клочья изорванные казённые пакеты. И этот бородатый детина, с черной грязью под ногтями, с выбитым, надо быть, в пьяной драке, передним верхним зубом - царь. Господи помилуй!.. Да уж не сон ли всё это?.. Всемилостивая государыня Екатерина Алексеевна, пощади подлого раба своего, долг свой нарушившего!" - вскидывая глаза к голубому небу, вздыхал он.

Обедали в лощине, опоясанной древними кудрявыми вётлами. Проворный татарин толмач Идорка едва успел подать "батюшке" лучший кусок баранины с чесноком, как с караульного дерева, что на поляне, скатился толстогубый, чубастый Ермилка. Он прытко подбежал к пятерым своим товарищам, в сторонке от компании хлебавшим из котелка рыбную щербу. Те, побросав ложки, вмиг вскочили на коней. И вот полдюжины всадников помчались по степи к дальним, верстах в трёх, кустам.

Обед продолжался. На Ермилку с товарищами мало кто обратил внимание.