Кориолан   ::   Шекспир Уильям

Еще когда он был хрупким ребенком и единственным плодом моего чрева, когда его отроческая красота пленяла все взоры, еще тогда, когда ни одна мать ни на час не отпустит сына от себя, даже если ее об этом целыми днями будут просить цари, я уже понимала, что такой человек, как он, создан для чести, что, не одушевясь стремлением стать знаменитым, он будет лишь картиной, украшающей стену; поэтому я охотно позволяла ему искать опасностей — и с ними славы. Я послала его на жестокую войну, и он вернулся с дубовым венком на голове. Поверь, дочь моя, я меньше ликовала, узнав, что родила мужчину, чем тогда, когда узнала, что он показал себя доблестным мужем.

Виргилия



А если бы он погиб на войне? Что тогда?

Волумния



Тогда сына заменила бы мне его добрая слава, и в ней я обрела бы потомство. Скажу тебе правду: будь у меня двенадцать сыновей и люби я каждого из них столь же горячо, как нашего славного Марция, я легче бы смирилась с доблестной смертью одиннадцати за отечество, чем с трусливой праздностью двенадцатого.

Входит прислужница .

Прислужница



Вас желает видеть благородная Валерия.

Виргилия



(Волумнии)

Позволь мне удалиться.

Волумния



Нет, оставайся здесь.

Мне кажется, я вижу, как твой муж

За волосы под грохот барабанов

Авфидия влачит и гонит вольсков,

Бегущих, словно дети от медведя,

И, топая ногой, кричит солдатам:

"Вперед, вы, трусы, что зачаты в страхе,

Хоть в Риме рождены!" — и кровь стирает

С чела рукой в броне, вперед шагая,

Как жнец, который не получит платы,

Не сняв весь хлеб.

Виргилия



Чело в крови? О боги!

Волумния



Безумица, умолкни! Кровь мужчины

Сверкает ярче золота трофеев.