Ангел, летящий на велосипеде   ::   Ласкин Александр

Это Лютик оказалась своей среди лейтмотивов поэта, как бы ровней шарманщика, мельницы и рожка, а его брат всегда существовалнаособицу.

Поначалу Осип Эмильевич все же надеялся привлечь Евгения на свою сторону. В нескольких письмах промелькнуло что-то обнадеживающее, смутно напоминающее "нам". Глядишь - и нашлось бы ему место среди излюбленных поэтом "ласточек" и "ос".

Вскоре он прекратил эти попытки. Уж слишком определенной стала для него фигура прирожденного директора.

Раз этот человек лучше всего понимает язык приказов, Осип Эмильевич отдавал ему свое распоряжение.

"...Запрещаю тебе, - писал он из воронежской ссылки, - где бы то ни было называть себя моим братом".

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ

Имена

Мы уже говорили о том, что многое в этой истории объясняется разницей между "ты" и "вы".

Надежде Яковлевне тоже пришлось эту разницу почувствовать.

Неприятно узнать, что еще одна женщина была его "ты".

В ее мемуарах ничего нет об этом унижении, но зато определено значение "ты".

"Для своего осуществления я" нуждается, - писала она, - в двух элементах: в мы" и, в случае удачи, в ты"". И еще, о своем покойном муже: он "был моим ты".

А во "Второй книге" вдова поэта рассказала: не порви тогда муж с Ольгой, она бы ушла к Татлину.

Прямо художника она не назвала, ограничившись: "Т".

Так она ответила на вопрос, почему осталась с Мандельштамом.

"Т" - это совсем не то же, что "ты". Скорее, знак отчуждения, вроде упомянутой "гражданки В.".

Кстати, Лютик тоже знала о скрытых возможностях прямого обращения.