Двадцатые годы   ::   Овалов Лев Сергеевич

Слава посмотрел в мутные, унылые глаза…

— Да вы не смотрите, что конь неказист, довезет как миленький, — поспешил заведующий утешить Ознобишина. — Дай я коня получше, надо посылать кучера, гнать лошадь обратно, а кучеров лишних у меня нет. А этого можете не возвращать, я его только что актировал. Доставит вас до Успенского!

— А дальше что с ним делать?

— Отдадите кому-нибудь, обдерут, шкура в хозяйстве всегда сгодится.

«Сходить к Шабунину, пожаловаться, — подумал Слава и махнул рукой. — Все равно…»

На полок навалили соломы, Слава взгромоздился на грядку, ухватился за вожжи.

— Счастливо! — закричал заведующий. — Доедете, разлюбезное дело.

Петя, уже одетый, сидел на стуле. Слава помог ему выйти, поправил солому, расстелил одеяло, подложил ему под голову подушку, уложил пачки с книгами.

Эмма вынесла сверток с носильными вещами.

— Простыни с постели я не положила, — честно предупредила она Славу. — Зачем везти грязное белье? Вашей маме лишняя стирка…

— Поехали? — спросил Слава брата.

— Поехали, — шепотом согласился Петя.

Слава пожал руку Эмме.

— Эмма Артуровна!

— Вячеслав Николаевич, я вас никогда-никогда не буду забывать, — проникновенно сказала Эмма. — Вы были хороший человек.